— Как вы оказались в Москве?

— Я работал в Германии в Siemens и получил приглашение от компании EasternGraphics открыть и возглавить их московский офис.

— Почему именно вам сделали такое приглашение?

— Они искали человека, хоть немного владеющего русским и готового работать в России. Им порекомендовали меня.

— Кто?

— Общие знакомые. Я согласился и в марте 2012 года переехал в Москву. Надо было оформить юридическое лицо, договоры, разрешения на работу.

— И вы сами все это проделали?

— Не один, конечно. Помогла русская юридическая компания Jus Privatum, у которой есть отделение в Германии. Они работали с нами по договору.

— Сколько времени ушло на все эти формальности?

— Почти восемь месяцев. Проблема в том, что русский юрист и немецкий юрист не слишком хорошо друг друга понимают. В России другое законодательство, совершенно другие уставные документы. Для немцев это непривычно, и немецкий юрист то и дело сталкивался с неожиданными юридическими ситуациями.

— Чем занимается EasternGraphics?

— Разработкой визуальных систем конфигурирования и инновационных программ для 3D-планирования. В Москве у нас представительство, предлагающее наши услуги российским компаниям. Вообще бизнес начинался с мебели. Покупатель получал 3D-модель интерьера, переставлял мебель мышкой и сразу получал прейскурант. Как правило, это не рядовой покупатель, а профессионал, дилер. Они работают с профессиональной версией нашей программы. А вообще за четыре года бесплатную версию программы pCon.planner скачали 1,8 млн раз в 189 странах. Мы часто даже не знаем, для чего людям может пригодиться наша программа. Но если в Москве запускают какой-то крупный офисный проект, наверняка там использовали наше программное обеспечение.

Если в Москве запускают какой-то крупный офисный проект, наверняка там использовали наше ПО.

— Сколько человек в компании?

— В Москве пока четверо, считая меня, а по всему миру примерно 120. В 2015 году компании исполнится 20 лет.

— У вас есть конкуренты в России?

— Есть одна небольшая российская копания, которая работает на этом рынке более 10 лет. Но они немного в другом сегменте. Наши клиенты — в основном российские компании, производящие мебель, которым мы даем возможность выйти на европейский уровень и предоставлять своим дилерам и партнерам более качественные услуги.

— А как получилось, что вы выучили русский?

— Еще в школе я общался с немцами, вернувшимися в Германию из Казахстана. Они рассказывали про Россию много интересного. Я заинтересовался русской историей — особенно эпохой Петра Первого. Русский язык мне нравился больше французского, и я выбрал его как иностранный. Я учил русский с седьмого класса в школе в Эрфурте, потом в университете в Ильменау — есть такой небольшой студенческий городок в тюрингских лесах. В университете была программа культурного обмена с российским городом Новочеркасском, и я съездил туда, прожил там полгода. Вернулся в Германию с яркими впечатлениями.

— Россия оправдала ваши ожидания?

— Все было куда лучше, чем я думал. В немецких СМИ, к сожалению, редко говорят о России что-то хорошее. И очень много стереотипов: например, что с русскими надо быть всегда начеку, что они все время пьют водку. На самом деле в России на редкость открытые и дружелюбные люди. Особенно мне нравится, что в России молодые люди не такие материалисты, как в Германии. И они не жалуются на свою непростую жизнь.

Особенно мне нравится, что в России молодые люди не такие материалисты, как в Германии.

— Москвичи сильно отличаются от жителей Новочеркасска?

— Конечно. В Новочеркасске я узнал, что такое русская душа. У Москвы тоже русская душа, но увидеть это можно, когда уже знаешь, что это такое, знаешь, где искать. Москва — гигантский мегаполис, такой же, как большие западные города.

— Вас в России обманывали?

— В бизнесе — ни разу! Когда запускал проект, боялся, что пообещают и не оплатят. Напрасно. Все очень корректно. Правда, обычно путь от коммерческого предложения до заключения договора очень длинный. Зато когда договор подпишут, иногда даже деньги в тот же день переводят.

— Как вы искали квартиру? Как решали бытовые проблемы?

— Помогли знакомые. В Москве вопрос с квартирой решается за неделю. В Германии требуется минимум три месяца.

В Москве вопрос с квартирой решается за неделю. В Германии требуется минимум три месяца.

— А русская кухня вам нравится?

— Да. Но и западные продукты продаются почти те же, что в Германии. Сыры и прочее.

— Если бы не работа, где бы вы хотели жить в России? В Москве или в Новочеркасске?

— В Санкт-Петербурге. Новочеркасск — прекрасный город, но он маленький, слабая инфраструктура. Москва слишком велика на мой вкус.

— У вас есть машина?

— В Германии была, в Москве нет. Опасаюсь здесь садиться за руль. Пользуюсь общественным транспортом.

— Водители правил не соблюдают?

— Соблюдают, конечно, но не так, как в Германии.

— А на велосипеде катаетесь?

— В Германии — конечно. Я ездил на работу на велосипеде. Но в Москве это просто нереально: огромные расстояния, никаких условий для велосипедистов. Зато я делаю пробежки по Измайловскому парку. Летом. Зимой нет. Я люблю снег, но на лыжах не хожу. Разве что снеговика могу слепить.

— Есть еще такое выражение «в России беспорядок, в Германии порядок».

— Да, немцы привыкли жить строго по правилам. Шаг влево, вправо, вверх, вниз — и они совершенно беспомощны. Здесь многие правила странные, некоторые даже невыполнимые, и люди их творчески интерпретируют, чтобы добиться своей цели. Россия — страна, где умеют вести себя очень гибко. Это мне нравится. С другой стороны, если в Германии я живу по правилам, то я уверен, что все у меня будет в порядке. В России не всегда так.

Здесь многие правила странные, некоторые даже невыполнимые, и люди их творчески интерпретируют, чтобы добиться своей цели.

— Могут забыть что-то, перепутать?

— Все возможно, но чтобы дело шло, надо просто лучше контролировать процесс.

— Звучит убедительно. У вас менеджерское образование? Или компьютерное?

— Ни то ни другое. Я мехатроник. Это сфера деятельности на стыке машиностроения и электроники.

— В Siemens вы по этой специальности работали?

— Там я проектировал механизмы и для этого часто строил 3D-модели, что мне и пригодилось потом в EasternGraphics.

— Как вы оцениваете уровень российских программистов и инженеров?

— Они очень хорошие специалисты. Если вообще не лучшие на свете. При этом в России можно найти хорошего программиста за не очень большие деньги. На Западе это одна из самых высокооплачиваемых специальностей.

— Доминик — довольно необычное имя для Германии. Звучит как французское.

— Мое имя произносится с ударением на первом слоге. Но здесь меня все зовут на французский лад, так привычнее для русского уха. Я не возражаю.