— Йохан, вы уже почти четверть века живете в Москве…
— Да, скоро отметим юбилей!
— Вы не побоялись окунуться в российскую действительность в 1990-х годах, когда здесь было совсем непросто. Сейчас Россия — другая страна. Но ситуация в мире очень сложная. Сегодня вы решились бы на такой шаг?
— Конечно! Хотя здесь и сейчас непросто. Впрочем, как и везде. Вы правы, Россия за четверть века сильно изменилась. После распада СССР страна только открывалась для иностранного бизнеса. Во всех сферах наблюдался кризис, из которого, казалось, выбираться придется очень долго. Но русские выбрались из него на удивление быстро. В России развивается экономика, растет качество жизни.
Я могу об этом судить, поскольку это происходит у меня глазах. Поэтому сегодня я тоже рискнул бы начать бизнес в России, поскольку степень риска гораздо ниже, а возможностей — больше. К тому же мне нравится русский менталитет. Меня привлекают два основных фактора: во-первых, тут никогда не бывает скучно, а во-вторых, есть колоссальный потенциал для развития бизнеса во всех направлениях.
О Йохане Вандерплаетсе
Родился на севере Бельгии, во Фландрии. Окончил юридический факультет университета Гента. С 1991 года живет и работает в Москве. Вице-президент восточно-европейского отделения американской промышленно-инжиниринговой компании Emerson. Президент российско-бельгийского клуба. Йохан Вандерплаетсе объехал всю Россию — от Калининграда до Камчатки. Любимое развлечение — рыбалка под Астраханью в дельте Волги. Среди любимых русских блюд — окрошка и строганина.
— Давайте перечислим и то, что вам не нравится.
— Больше всего не нравится бюрократия. Даже за 25 лет невозможно привыкнуть к такому количеству бумаг с печатями, гигантской отчетности. Конечно, стало лучше, но, на мой взгляд, здесь еще очень много работы. Вот вам пример. Во всем западноевропейском секторе у Emerson всего шесть юристов, а только в России — пятнадцать! То же самое касается бухгалтеров. Иначе бюрократию не преодолеть. Разумеется, для таких крупных компаний, как наша, бюрократия не является неразрешимой проблемой. Мы можем себе позволить содержать целую армию юристов и бухгалтеров. А вот для среднего и малого бизнеса это накладно. И это пугает предпринимателей, задумывающихся об открытии своего дела в России. Между тем именно малый и средний бизнес составляют основу здоровой экономики. К сожалению, в России это пока не так, и дисбаланс надо устранять.
Барьером для развития бизнеса остается и коррупция, которую российские власти до конца не одолели. Понятно, что до конца коррупцию никому и нигде не удается преодолеть, и ситуация сейчас гораздо лучше, чем в 1990-х годах, но это по-прежнему сильно мешает.
— Чиновники требуют от вас взятки?
— Что вы! Русские чиновники пуганые и давно ничего не требуют открыто. Просто они могут найти тысячу причин для того, чтобы не решить ваш вопрос. Но компания Emerson принципиально не дает взяток и не прибегает к сомнительным методам при отстаивании своих интересов. Лучше продать меньше, чем получить в перспективе проблемы и запятнать свою репутацию.
О компании Emerson
Основанная в 1890 году компания Emerson — одна из крупнейших международных технологических и производственных корпораций. Штаб-квартира находится в Сент-Луисе, США. Штат сотрудников превышает 140 тысяч человек, годовой оборот — $25 млрд. Компания инвестировала серьезные средства в нефтегазовый рынок России и СНГ. Имеет собственное производство в Челябинске.
— Что скажете о санкциях, которыми Россия и Запад активно обмениваются в последние месяцы? К чему все это приведет?
— У меня к санкциям подход философский. Кстати, как и у большинства русских. Они говорят, что раз уж мы пережили революцию, войну, перестройку, то санкции переживем тем более. Я тоже считаю, что надо не паниковать, а смотреть вперед. Кстати, я сам пережил в Москве дефолт 1998 года. Многие иностранцы тогда говорили, что их бизнесу теперь конец, что ничего хорошего здесь уже не будет. Но всего через пару лет российская экономика пошла в рост, и те, кто не паниковал, строил долгосрочную стратегию своего бизнеса в России, серьезно выиграли.
У меня к санкциям подход философский. Я считаю, что надо не паниковать, а смотреть вперед.
Думаю, так будет и сейчас. Знаете, когда на море шторм, сверху все кипит и бурлит, и выглядит это очень страшно. А если нырнуть поглубже — там спокойно. И бизнес предпочитает встречаться, договариваться именно на такой глубине, даже если сверху штормит. Поэтому не стоит нагнетать страсти. Скажу так: ситуация напряженная, но не критичная.
— Вашу компанию шторм не затронул?
— В России наша специализация — нефтегазовая отрасль. И нас, безусловно, пугает тот факт, что американские компании теперь не могут экспортировать в Россию высокотехнологическое оборудование, позволяющее, к примеру, добывать углеводороды в Арктике. С другой стороны, если внимательно изучить эти санкции, легко убедиться, что многое там останется на бумаге. Но даже если не останется, выход из положения есть всегда. Политика компании Emerson в России строится на том, что лучше не импортировать из-за рубежа, а производить на месте, в самой России.
Когда на море шторм, сверху все кипит и бурлит, и выглядит это очень страшно. А если нырнуть поглубже — там спокойно.
Пример тому — расположенный в Челябинске завод Metran, где производится высокотехнологичное оборудование. Там работает более тысячи сотрудников, и мы собираемся удвоить их количество. Строим новый производственный комплекс, который откроется будущей весной. И что очень важно, это не «отверточная сборка» компонентов, поступивших из-за рубежа. Более чем на 70% наше оборудование состоит из российских комплектующих. В Челябинске у нас работают около двухсот инженеров, разрабатывающих программное обеспечение. Благодаря им мы получили уже 80 патентов!
— Выходит, не все «мозги» утекли из России?
— Сегодня они находят применение у себя на родине, и это хорошо. Кстати, по поводу санкций. Любые санкции — это прекрасный стимул для развития собственного производства. В России это поняли, взяв курс на импортозамещение. А мы поняли, что наша стратегия по размещению производства внутри России оказалась верной.
Любые санкции — это прекрасный стимул для развития собственного производства. В России это поняли, взяв курс на импортозамещение.
— Русские говорят: «свято место пусто не бывает». И если россияне не будут осваивать богатства Арктики вместе с американцами или европейцами, их место займут азиатские партнеры, те же китайцы…
— Вы правы. Это упущенные возможности. Крупнейший проект за последние пару десятков лет — совместное освоение арктического шельфа «Роснефтью» и Exxon Mobil. Развитие этого проекта — в интересах России и Запада. Но позволю себе усомниться в равноценности замены западных технологий нефтедобычи китайскими. У Китая нет опыта добычи нефти в арктической зоне. Он есть у BP, Total, Exxon Mobil и других западных компаний. В Арктике расположено одно из последних крупных месторождений нефти и газа. Это колоссальный проект, реализации которого не должны помешать никакие санкции. Надеюсь, это понимают по обе стороны океана.
— Крупный бизнес наверняка договорится — слишком большие деньги на кону. А могут ли помешать санкции среднему и малому бизнесу?
— Думаю, да. Дело в том, что американский бизнес в России представлен значительно меньше, чем европейский. А в структуре европейского бизнеса в России доля малых и средних компаний значительно выше, чем в структуре американского. Поэтому санкции прежде всего невыгодны европейцам. Это уже аукнулось прекращением поставок в Россию продовольствия.
— Выходит, сейчас не время идти на российский рынок? Лучше переждать?
— Как раз наоборот. Опыт, приобретенный мной за эти годы, подсказывает: в России необходимо долгосрочное планирование и долгоиграющие проекты. А они требуют времени для раскрутки. Во-вторых, русские партнеры отличаются хорошей памятью. Если зарубежная компания не сбежит отсюда в период политических сложностей, русские непременно оценят это. И тем более оценят, если компания не побоялась прийти сюда в этой тяжелой ситуации. То есть сегодняшние риски завтра превратятся в экономический капитал. Зачем же ждать? Надо успеть закрепиться на рынке, когда штормит. Ведь он остается рентабельным. Иначе бы Emerson здесь давно не было.
— Однако многие западные компании предпочитают закрепляться на азиатском рынке, в том же Китае.
— В Китае или Индии большой рынок, и там выгодней работать, если речь идет о серьезных объемах продаж. Но в России выше рентабельность. Здесь постоянно растет доля среднего класса, доходы которого сопоставимы с европейскими. Многие продолжают думать, что прилично зарабатывают в России только в Москве и Петербурге. По международным стандартам к среднему классу относят людей с доходом $1 500 в месяц. И для меня, например, было открытием, что количество людей, имеющих подобный доход, в таком российском регионе, как Башкортостан, больше, чем во всей Болгарии. Туда западные инвесторы стремятся, а о существовании Нижегородской или Челябинской областей, где высока доля среднего класса, почему-то не вспоминают. Если я спрошу своих бельгийских коллег-бизнесменов, где находится Башкортостан, они даже не скажут. Многие из них продолжают считать российские регионы депрессивными, не видя реальных перемен, которые там происходят.
Сегодняшние риски завтра превратятся в экономический капитал. Зачем же ждать?
— Теперь я понимаю, почему вы забрались так далеко в Челябинск.
— Когда мы приобрели там Metran, это была довольно маленькая компания. А почему Челябинск? Там очень сильный Южно-Уральский государственный университет, с которым мы сотрудничаем. Нехватка квалифицированных инженеров — общемировая проблема, и благодаря университету мы ее решаем. Немаловажно и то, что участок под строительство производственных мощностей на Урале стоит гораздо дешевле, чем в Москве. Там меньше расходы и на зарплату, аренду. Стоимость проживания наших сотрудников значительно ниже, чем у их коллег, проживающих в Москве. В то же время все хорошо с логистикой и транспортом. Наконец, там проще выстраивать отношения с местной властью.
— Получается, в Москву лучше не соваться?
— Я так не говорил. Налаживать производство лучше в регионах, а головной офис иметь в Москве, как, например, у Emerson и сотен других компаний. К тому же Москва с ее гигантским населением остается колоссальным рынком для новых товаров и услуг. В российско-бельгийский бизнес-клуб постоянно обращаются предприниматели, интересующиеся инвестициями в Россию. Они ищут свободные ниши, способные принести прибыль. На одной из последних встреч меня спросили, почему на московских прилавках практически нет бельгийского шоколада. Или есть, но за баснословные деньги. Бельгия, как вы знаете, настоящий шоколадный рай! Вот вам и свободная ниша. Насыщайте превосходным бельгийским шоколадом московские торговые сети. Тем более что от Москвы до Брюсселя лететь всего три с небольшим часа.
Москва с ее гигантским населением остается колоссальным рынком для новых товаров и услуг.
Не скрою, многих потенциальных инвесторов беспокоит снижение темпов роста российской экономики. Россия в этом году, по прогнозам, может опуститься с 4-5 % до 1,5 % роста ВВП. Санкции тут не при чем. Замедление началось еще до событий на Украине. Причина в другом. Все эти годы в России говорят о необходимости диверсификации экономики, но экспортирует страна по-прежнему в основном нефть, газ, лес, алмазы, продукцию металлургии. Высокотехнологичной продукции Made In Russia на Западе мало. Есть приятные исключения вроде «Лаборатории Касперского», но они пока погоды не делают.
— А могут ли западные инвесторы помочь России диверсифицировать экономику? Могут ли здесь совпасть взаимные интересы?
— Безусловно. Как раз этим Emerson и занимается в Челябинске. Мы строим там совместно с Южно-Уральским госуниверситетом «маленькое Сколково». И есть реальная возможность делать такие инновационные кластеры в других регионах. Скажу и о том, что России не хватает качественного PR-сопровождения на Западе.
России не хватает качественного PR-сопровождения на Западе.
Согласен, что на телеканале CNN вы получаете американский взгляд на мир. Но там очень часто появляются ролики об инвестиционном потенциале Казахстана, Азербайджана, других стран. Россия же в раскрутку своей инвестиционной привлекательности инвестирует пока мало. Russia Today — это хороший проект, но его явно недостаточно.
Нужно подключать мощные медиаресурсы, организовывать инвестиционные туры. Тогда будет меньше мифов и больше правды.