Защита в судах РФ интересов иностранных компаний, а также их российских подразделений требует от юристов наличия не только юридических знаний и навыков, но и опыта ведения дел в конкретной ­области права, а также знания психологии российских судей.

– Каждая из категорий судебных дел имеет свои особенности, – говорит адвокат и партнер международной юридической компании Dechert Оксана Петерс. – К примеру, общехозяйственные либо налоговые споры рассматриваются в арбитражных судах. А споры, имеющие отношение к сфере защиты прав потребителей, или трудовые споры – в судах общей юрисдикции.

С одной стороны, задача юриста одинакова и в том, и в другом случае – обеспечить достойную защиту клиента. Однако в первой ситуации дело касается сохранности имущества или финансовых средств компании, а во второй – речь идет о защите от необоснованных претензий категорий лиц, чьи права заведомо расширены законодателем. Лучше, чтобы в этих ситуациях даже одну и ту же компанию представляли разные юристы, специализирующиеся по конкретной категории дел.

Негативный опыт зарубежных компаний в российских судах часто складывается именно в результате отсутствия у их представителей такой специализации, а значит, и достаточного процессуального опыта. А иногда и элементарных знаний российского процессуального права.

По мнению Оксаны Петерс, европейские и американские компании, работающие в России, но управляемые из-за рубежа, совершают одну распространенную ошибку: привлекают для ведения судебных дел юристов, которые обычно консультируют их по всем вопросам, в том числе и в других странах. На то, что любая национальная судебная практика имеет особенности, они подчас не обращают внимания. А зря.

У российского арбитражного судопроизводства есть одна ключевая особенность – принцип состязательности в нем выражен более сильно.

– Недавно один крупный иностранный инвестор проиграл в Арбитражном суде города Москвы спор и потерял большую сумму, – говорит Оксана Петерс. – Мы изучили это дело, и, по нашему мнению, такое решение суда в большой степени обусловлено ошибками представителей компании, которые неправильно подготовили доказательную базу. Кроме того, компания наняла юристов, специализирующихся на ведении налоговых споров, в то время как предмет конкретного разбирательства лежал в иной плоскости. Это один из случаев, когда неправильный менеджмент судебного дела и допущенные процессуальные ошибки позволили другой стороне получить законное решение в свою пользу.

У российского арбитражного судопроизводства есть одна ключевая особенность – принцип состязательности в нем выражен более сильно, чем, например, в США или странах Западной Европы. Каждая из сторон самостоятельно представляет и доказывает значимые по делу обстоятельства и самостоятельно защищает свои права.

– При этом суд выносит решение исходя исключительно из материалов дела, – говорит Оксана Петерс. – В то время как в Германии, Австрии суд вправе самостоятельно предпринять действия, направленные на установление фактических обстоятельств дела. ­Немаловажным является и тот факт, что при этом сроки рассмотрения дела в России значительно короче, чем в Европе, Англии или США. И в этой ситуации успех каждого конкретного судебного спора во многом зависит как раз от профессионализма юриста.

Иностранные компании, не учитывающие разницу в законодательстве к различным процессуальным аспектам, проигрывают.

Естественно, не в каждой даже большой компании или ее филиале в России есть в штате специалисты по процессуальному праву. Более того, такие специалисты есть далеко не в каждой международной юридической компании, работающей на российском рынке. В результате иностранные компании, которые не учитывают разницу в ­законодательстве и в подходах судов к различным процессуальным аспектам, проигрывают.

При этом у тех, кто получил негативный опыт рассмотрения споров в российских судах, складывается предвзятое мнение обо всей системе судопроизводства в России. Ведь свои ошибки признавать никому не хочется: ни представителям, ни менеджменту компании. А кто-то еще и «оправдывается» перед заказчиками. Нередко именно в этом первопричина «обвинений» российских судов в предвзятости к иностранным компаниям или в ангажированности по отношению к отечественным государственным предприятиям и учреждениям.

Оксана Петерс с такими огульными обвинениями не согласна.

– В нашей практике, – рассказывает она, – было несколько дел, в которых иски о взыскании задолженности к иностранным компаниям предъявляли крупные российские государственные предприятия. В частности, одно дело касалось международного интернет-магазина одежды и обуви Qwelle и «Почты России», а другое – немецкого концерна IABG и российского ФГУП «Космическая связь». Российские арбитражные суды в обоих случаях отказали российским предприятиям в удовлетворении их требований. Основание – недоказанность исковых требований. То есть об ангажированности я бы говорить не стала.

Слухи о поголовной коррупции в российских судах в Dechert считают преувеличением.

Преувеличенными в Dechert считают и слухи о поголовной коррупции в российских судах.

– Структура арбитражного суда в России выстроена из четырех инстанций, что при квалифицированном представлении интересов практически всегда позволяет добиться отмены незаконного решения, – подчеркивает Оксана Петерс. – О так называемом «административном ресурсе», как правило, слышу от своих менее удачливых коллег, которые просто допустили определенные ошибки при ведении судебных дел. В реальности «административный ресурс» встречается в исключительных случаях. Но даже наличие такого ресурса не является гарантией  100-процентного исхода дела. Есть апелляция, есть кассация, есть Высший арбитражный суд РФ. Шансы выиграть всегда присутствуют.

Свидетельством такого подхода может служить дело, выигранное иностранным инвестором совсем недавно. Речь о спорах австрийской торговой сети Billa с российскими банками.  Бывший российский партнер этой компании на территории России незаконно заложил торговое оборудование магазинов сети под взятые кредиты нескольким крупным российским кредитным организациям. Займы погашены не были, после чего банки пришли за залогом.

– Несмотря на слухи об «административном ресурсе» (в качестве истца выступал в том числе и Сбербанк – это принадлежащий государству крупнейший банк России), – говорит Оксана Петерс, – суды вынесли решение в пользу иностранной компании. И сеть Billa отстояла свои права благодаря тому, что ее правовая позиция была четко разработана и правильно представлена.

В мире много компаний, которые принципиально не ведут судебные споры собственными силами.

Эта же компания выиграла спор с налоговым органом на довольно крупную сумму, рассказывает Оксана Петерс. Рассмотрение дела велось объективно, никакой предвзятости не было.

Естественно, идеализировать российскую систему судопроизводства Оксана Петерс не собирается. Скажем, сегодня, признается она, в системе арбитражных судов, особенно по налоговым спорам, суды нижестоящих инстанций часто без учета значимых фактических обстоятельств формально применяют правовые позиции ВАС РФ, которые не имеют отношения к конкретному делу. Однако, как правило, вышестоящие инстанции такие ошибки выявляют. То есть и здесь речь должна идти о качественной квалификации тех, кто представляет дело в суде.

А значит, лучше обращаться в те юридические компании, которые специализируются именно на ведении судебных споров.

– Чтобы найти такую компанию, необходим анализ рынка, – говорит Оксана Петерс. – Как правило, международные компании являются членами различных ассоциаций, торговых палат и имеют возможность изучать рынок услуг. С учетом конкуренции в этой сфере вполне возможно подобрать себе партнера, обладающего конкретной специализацией.

К слову, в мире существует немало компаний, в том числе и юридических, которые принципиально не ведут судебные споры собственными силами, привлекая к этому сторонние фирмы. Юридический аутсорсинг можно считать наиболее прагматичным подходом в суде. В том числе – и для России. Главное, чтобы критерии выбора были правильными.