Русский язык изучал в киевских столовых и пивных
Перед тем как попасть в Москву, Гаррет постигал тайны славянской души в Киеве.
– Я работал консультантом правления норвежской группы Telenor по вопросам корпоративной маркетинговой стратегии. Норвегия – богатая страна, у инвесторов тогда было больше капитала, чем они могли вложить у себя на родине. Поэтому после распада СССР компания Telenor рискнула и выкупила большую долю в крупнейшем сотовом операторе Украины – компании «Киевстар». Чтобы вложить в 90-х годах миллиард долларов в такую страну, как Украина, когда было не понятно, останется Кучма у власти или нет, требовалась смелость. В тот момент «Киевстар» начала терять долю рынка, и меня попросили помочь справиться с этой проблемой.
– На Украине многие говорят по-русски. Сложно было освоить язык?
– Мне всегда легко давались языки. Эта способность мне, наверно, передалась по наследству. Мои дед и отец знали много языков. Я вырос в доме, где на столе лежали русские и китайские газеты, немецкие и арабские книги.
О Гаррете Джонстоне:
Родился и вырос в Дублине, в Ирландии. Окончил University College Dublin. В 1991 году в Trinity College получил степень Masters International Commerce. Кроме того, прошел в London Business School курсы Executive Leadership Training. Жил и работал в Великобритании, Франции, Германии, Северной и Южной Америке, Австралии, на Ближнем Востоке, а также в Восточной Европе – в Польше, Болгарии, Чехии, Румынии, Албании, Украине и России. Занимал руководящие должности в области маркетинга в крупных международных корпорациях, таких как Cap Gemini, Earnst&Young, Cable&Wireless, PricewaterhouseCoopers, Alcatel и MCI WorldCom. С февраля 2006 по 2010 год – директор по стратегическому маркетингу МТС. С января 2012 года по настоящее время – вице-президент по маркетингу компании Team Drive.
Когда я приехал на Украину, русский язык знал плохо. Пошел на специальные курсы, освоил азы. Язык изучал, так сказать, «с погружением», специально ездил в рабочие пригороды Киева, садился в недорогих столовых и пивных и часами наблюдал, с какой мимикой и жестами люди произносят те или иные слова. Как бы к этому не относилась элита, а культура идет снизу. Я слушал и впитывал, как и с какой интонацией посетители общаются между собой. В этих забегаловках я освоил так называемый «язык тела», узнал многие интересные фразеологизмы.
– Как вы оказались в Москве?
– Вокруг «Киевстар» возник спор между норвежской компанией Telenor и российской Altimo («Альфа-Телеком»). Работать стало некомфортно. А меня как раз пригласили в российскую телекоммуникационную компанию «МТС». Мы отдельно оговорили, что я не буду пересекаться с Украиной и мне не придется действовать против «Киевстар». Это и решило дело – я принял предложение и в начале 2006 года я прибыл в Москву.
– Какие были первые впечатления после Киева?
– Была заметна определенная разница в менталитете, например, в отношении к деньгам. Если вы обедаете в компании с киевлянами в кафе, то, как правило, каждый расплачивается сам за себя, высчитывая свою сумму из счета. А в Москве, как и в Ирландии, обычно платит кто-то один, а потом все сбрасываются и отдают деньги, никто до копейки не считает свою долю. В Москве люди с широкой душой.
В Москве, как и в Ирландии, обычно платит за обед кто-то один. В Москве люди с широкой душой.
Другой пример. Помнится, в Киеве я проводил эксперимент: в респектабельном ресторане сидел, разговаривал с девушками, и первый их вопрос чаще всего был: «А чем вы занимаетесь?». Я отвечал, что сейчас без работы. Через минуту одна из собеседниц уходила в туалет «нос припудрить», следом куда-то исчезала и вторая. Московские барышни продолжали общаться как ни в чем не бывало, жалели, даже вызывались помочь.
– Иностранцы часто отмечают неулыбчивость, хмурость москвичей. Вы обратили на это внимание?
– Да. Первое время мне было непонятно, почему люди такие сосредоточенные. Но потом понял: просто нет «дежурных» улыбок. Все улыбки – честные. Если уж тебе улыбаются, то это искренне, от души.
Русские очень креативны, они лучше многих в мире умеют придумывать идеи, концепции, но вот с внедрением ситуация обстоит явно хуже.
Если посмотреть на мировую экономику, то она делится на две части: одни страны генерируют новаторские идеи, другие – в частности, Китай – воплощают в жизнь. Китайцы, например, специализируются на воплощении концепций, придуманных в других странах. Но сегодня существенная доля прибыли от новых продуктов все больше смещается от исполнителей к изобретателям, к создателям интеллектуальной стоимости. Возьмем, например, iPhone, который лежит сейчас у нас на столе. 92% прибыли, заложенной в этом продукте, остается в Калифорнии, где придумали, как наилучшим способом связать людей друг с другом и с искусственным интеллектом. А в странах, где этот iPhone собирают и где выстроены сети продаж, остается всего 8% прибыли.
Русские очень креативны, они лучше многих в мире умеют придумывать идеи, концепции, но вот с внедрением ситуация обстоит явно хуже.
Кстати, ориентация экономики Китая на копирование чужих идей, на мой взгляд, все более рискована. Вы ведь уже слышали о бытовых трехмерных принтерах, печатающих не документы, а объемные предметы? Следующим шагом может стать создание на базе данной технологии индустриальной альтернативы дорогущим промышленным махинам. Представьте себе, что такая технология будет в широком доступе уже лет через десять. Кому тогда понадобится Китай с его дешевой рабочей силой? Ведь многие вещи можно будет просто «печатать» – хоть в Англии, хоть в России. И Россия при таком развитии событий может оказаться в очень выгодном положении, потому что во всем мире будет востребован русский креативный потенциал. Научная креативность, находчивость, – это, пожалуй, самое лучшее, что может быть. Это самый прибыльный сегмент экономики будущего.
Власть – это люди
– Многие иностранцы опасаются бюрократии и коррупции в России. Вы сталкивались с препонами, которые чинили российские чиновники?
– Любой серьезный человек в любой стране должен уметь договариваться с властями, вооружаться ее поддержкой, как на локальном, так и на федеральном уровне. Либо нанять компетентных людей, которые бы смогли донести до властей вашу концепцию и получить одобрение вашего проекта.
Но в целом, что такое власть? Власть – это люди. С ними и нужно взаимодействовать и договариваться. Например, если я хочу открыть маленький магазин на Каланчевской улице, то первым делом нужно выяснить у местных жителей, как и в каком виде это лучше осуществить, что им нужнее и что приятнее видеть. Если они примут участие в разработке концепции и дизайна этого магазина, то они и станут самыми лояльными потребителями. Важно помнить, что основная власть исходит от людей, а не от правительства.
– Были ли проблемы с российскими партнерами?
– Мне повезло, у меня только положительный опыт. Ненадежных людей на моем пути не встретилось. Но хотелось бы отметить, что в московской бизнес-среде, как правило, строят только краткосрочные планы. Наверное, думают, что завтра все может сильно поменяться. С людьми легко говорить о планах на будущий год, но сложно – о планах на следующее десятилетие. Им трудно объяснить, что нужно вкладывать деньги на длительный срок, что это более выгодно.
В московской бизнес-среде, как правило, строят только краткосрочные планы. Наверное, думают, что завтра все может сильно поменяться.
– Какой он, российский потребитель, чем отличается от западного?
– Основное отличие в том, что российского потребителя никто не спрашивает, какой бы он хотел видеть товар или услугу. Его потенциал – как источника нужной информации и как основного элемента креативной цепочки – задействован крайне слабо. У потребителя низкие ожидания, специфика российского бизнеса приучила его мыслить ценами и искать, где дешевле. Качество – дело второе. Но в целом, никакой особой культурной пропасти между российскими и западными потребителями не существует.
– Каковы, на ваш взгляд, особенности российского рынка?
– Многие прогнозы показывают, что к 2020 году в Европе именно Россия может стать страной с самой крупной экономикой. Сегодня по некоторым оценкам 50–60% ее рыночного пространства сейчас свободны. То есть на столе лежит огромный приз. И шанс забрать эти 60% получит тот, кто вовремя и правильно сориентируется на потребности и желания клиентов.
– С какими трудностями вам пришлось столкнуться в России?
– Особых трудностей не было. Скажу, что показалось странным. Это система административных приказов, заявлений – на всех уровнях и в любых российских организациях. Чаще всего тут по любому поводу необходимо писать служебные записки, что отнимает много времени. Зачем они нужны? Для меня это загадка.
– Многие иностранцы отмечают, что социалистическое прошлое убило в русских всякую инициативу. Это так?
– В каком-то смысле так. Русские сотрудники часто хотят услышать буквально «от» и «до», что конкретно (а в идеале – и как именно) они должны сделать. Даже не вникая зачем. Но если я каждый раз буду все разжевывать, то зачем они тогда мне нужны?
Я хотел бы дать совет бизнесменам, работающим в Москве. Сделайте так, чтобы ваши сотрудники «расправили крылья», приучите их к инициативе, и тогда вы удивитесь их креативному потенциалу и результативности их труда.
– Чем занимается компания Team Drive? Кто и когда ее создал?
– Компания основана в 2011 году командой профессиональных менеджеров, имеющих опыт эффективного управления крупными проектами и фирмами. Один из основателей – Леонид Меламед, ранее возглавлявший АФК «Система», а до этого – МТС, где мы с ним успешно сотрудничали. Он и пригласил меня в команду. Леонид всегда приветствовал разнообразие подходов и незамыленный взгляд, а в его новом бизнесе это особенно востребовано.
Российский капитал, бренды, идеи, люди могут и должны менять весь мир к лучшему.
Основная идея бизнеса – создание или существенное увеличение стоимости активов клиентов за счет эффективного менеджмента, менеджмента «А-класса». Многие российские компании, идеи, концепции и бренды непростительно недооценены, причем не только с точки зрения их потенциала на российском рынке, но и в мире. Наша задача заключается в определении этого потенциала и его реализации. Российский капитал, бренды, идеи, люди могут и должны менять весь мир к лучшему.
Достаточно пожить хотя бы месяц в Москве, чтобы понять, что опасаться тут нечего
– У вас собственная квартира в России?
– Да, в Москве. Причем я купил ее уже давно. В 1993 году, у знакомого, который эмигрировал из России. Купил, даже не очень понимая зачем. Квартира долго не использовалась, не было такой необходимости. Но потом очень пригодилась.
– Так ли необходимо, работая в России, знать русский язык, или здесь уже достаточно англоговорящих бизнесменов?
– Мы имеем две крайности: люди либо очень плохо знают или вообще не знают английского языка, либо владеют им превосходно. И последних все больше. Но я считаю, что иностранный специалист должен говорить на языке своих клиентов в любой стране. Например, недавно у меня было выступление в Голландии. На трибуну выходили канадцы, говорили на английском. Я выступал на голландском, и это произвело на присутствующих сильное впечатление. Тебя воспринимают серьезнее и больше доверяют, раз ты настолько заинтересовался страной, что даже изучаешь ее язык. Кроме того, знание языка очень помогает вникнуть в специфику, разобраться в нюансах, понять партнеров и клиентов.
– Что бы вы сказали иностранцам, сомневающимся, стоит ли ехать на работу в Москву?
– Я бы спросил о причинах сомнений. Многих волнует русская мафия. Это полная чушь. Я бы посоветовал не тратить время на сомнения, а сконцентрироваться на анализе. На данный момент возможностей в Москве для реализации идей и проектов гораздо больше, чем в любой другой европейской столице.
На данный момент возможностей в Москве для реализации идей и проектов гораздо больше, чем в любой другой европейской столице.
– Многие опасаются разгула преступности. Вы не боитесь передвигаться по Москве и пригородам пешком?
– Это один из стереотипов, что иностранцы боятся преступности в России. Достаточно пожить хотя бы месяц в Москве, чтобы понять, что опасаться нечего. А хулиганов хватает везде.
– Чувствуется, что вам очень комфортно жить и работать в Москве. Гарретт, скажите, есть ли в русских черты, схожие с ирландскими?
– Есть. Например, представьте себе домашнюю субботнюю вечеринку, скажем, в Лондоне, Дублине и Москве. Девять вечера, все едят, разговаривают, выпивают, везде весело, но в два часа ночи англичанин деликатно намекнет гостям, что им пора домой. А ирландец, как и русский, может оставить гостей до вторника.
– Как вы проводите свободное время?
– Я люблю прийти в красивейший сад «Эрмитаж» лечь на газон и читать, читать, читать.
– И что читаете?
– Газеты, книги. Financial Times, Irish Times, Guardian на английском, Neue Zürcher Zeitung и Frankfurter Allgemeine Zeitung на немецком, Le Monde и Le Canard Enchaîné на французском. Сейчас читаю книгу Джеффа Хоукинса о попытках создания искусственного интеллекта.
– В Москве у вас любимое место – сад «Эрмитаж». А в Ирландии?
– Пляж в Гленбее, в графстве Керри. Шесть километров золотого, мягчайшего песка, Атлантический океан и только я, собака и чайки. Это такое место, где можно ни о чем не думать.
– У вас есть рецепт борьбы с московскими пробками?
– Московскому правительству стоило бы изучить и попробовать адаптировать европейскую систему «комплексного транспорта», включая дорожную инфраструктуру, знаки, правила движения, стандарты вождения, систему организации общественного транспорта. Впрочем, у них наверняка есть свой рецепт.
